Женщины носят чулки и колготки, И равнодушны к вопросам культуры. Двадцать процентов из них - идиотки, Тридцать процентов - набитые дуры. Сорок процентов из них психопатки, В сумме нам это дает девяносто. Десять процентов имеем в остатке, Да и из этих-то выбрать не просто.
Тамара Панферова. *Oтвет Иртеньеву*
Носят мужчины усы и бородки, И обсуждают проблемы любые. Двадцать процентов из них - голубые. Сорок процентов - любители водки. Тридцать процентов из них - импотенты, У десяти - с головой не в порядке. В сумме нам это дает сто процентов, И ничего не имеем в остатке.
Эрнст. Ответ Иртеньеву и Панферовой*
Сорок процентов из тех, что в колготках Неравнодушны к любителям водки. Любят порой голубых психопатки, Правда у них с головой не в порядке. Дуры всегда импотентов жалели А идиоток придурки хотели. В сумме, конечно же, нас - сто процентов: Дур, идиоток, козлов, импотентов...
Виктор Бичев - ответ всем троим:
Сорок процентов из женщин артистки, С ними иметь надо крепкие нервы. Десять процентов из них феминистки, А половина - обычные стервы. Что ж предпринять мужикам при бородках, Если проценты тут вышли такие? Что-то из двух: иль довериться водке, Или всем скопом пойти в голубые. Человек никогда не бывает слишком старым для того, чтобы научиться какой-нибудь новой глупости.
Сколько себя помню - я к Незнайке относился хорошо. Да, парнишка дебильный, но он в том не виноват, в наше время умных мало. Хотя Незнайка даже на общем фоне отличался редкостным идиотизмом. Работать не умел, едва-едва освоил чтение и письмо, зато поиграть и пошалить – всегда готов. Вечный ребёнок, Питер Пен хренов… Зато добродушный, весёлый, позитивный такой! Порой рассердишься на него за очередную глупость, так все равно ведь – посмотришь в улыбчивую физиономию и простишь… Так что отправить его в одиночку на Луну в ракете "НиП" я решил после долгих колебаний и ради общего блага. Понимаете, ведь когда Фуксия и Селёдочка летали на Луну первый раз, они там даже не высадились. Всем врали, конечно, что высадка была. Но во втором полёте, когда я к ним присоединился, девчонки сознались. Не была ракета “ФиС” приспособлена для посадки! У неё ведь и посадочного модуля не было. Так что мы совершили облёт (девочки потом признались, что со мной было гораздо интереснее, чем вдвоём) и вернулись. А "лунный камень" я взял из коллекции Стекляшкина, старый маразматик давно уже забыл, что у него есть и в каких количествах. Был это то ли лунный метеорит, то ли кусок породы, привезённый когда-то американскими астронавтами или русскими зондами. Но я полагал, что это обычный булыжник из каких-нибудь старых руин. Кто же знал, что этот камень и впрямь лунный, и что в магнитном поле он работает как генератор антигравитации! Но всерьёз лететь нам, известным учёным, на Луну? Садиться – при нашей примитивной технике? Первыми? Рисковать - ради чего? Никогда учёные сами не летают в космос, они туда посылают испытателей. Хватает и того, что я сдуру когда-то на воздушном шаре летал… Приоритет все равно наш. Фуксия и Селёдочка - первые девочки-коротышки на Луне, я - первый мальчик-коротыш. Тогда что я решил отправить Незнайку в полет. Пусть все выглядит так, будто он по глупости забрался в ракету, запустил цикл полёта, слетал и вернулся. Он парень везучий, дураков Бог бережёт. А потом полетим и мы. Возможно. Ну а устроить так, что Незнайка обиделся на всех и решил забраться в ракету – это было совсем несложно. Он ведь такой, что ему запрети – то он и делает.
2. Винтик и Шпунтик
- Ты понял, что наш яйцеголовый задумал? - спросил Шпунтик, проглядывая программный код. - Ну? - заинтересовался Винтик и будто невзначай положил руку на пояс Шпунтику. - Антилопу гну, - буркнул Шпунтик сбрасывая руку. Но тут же, смягчая грубость, похлопал Винтика по промасленной спецовке. - Знайка переписал программу полёта. Он, похоже, хочет отправить на Луну кого-то одного. Испытательного кролика, так сказать... - Незнайку! - догадался Винтик. - Наверняка. А это значит... - Что скорее всего, сам Знайка на Луне не был. И дрейфит лететь. - Лунная афера, - с презрением согласился Шпунтик. - Что будем делать, Винт? - Может и к лучшему? - решил тот. – Пусть Незнайка летит? - Раз уж все так непроверено, то пожертвуем малоценным организмом? – спросил Шпунтик. - Пожертвуем? - нахмурился Винтик. - Смотри, тут в коде ошибка. Ракета назад не стартует. Программист из Знайки, как из Пончика танцор. - Ну так давай исправим? - И тогда после возвращения Незнайки мы тоже полетим на Луну. Натащим этих чёртовых камней, будем клепать ракеты из соломы и палок, с привязанными к ним антигравитаторами… - И что плохого? - Что? Нас заберут в Солнечный город. Посадят в закрытый НИИ. Будем всю жизнь на оборонку впахивать. А так - наше дело маленькое, мы простые механики из мелкого поселения, только с гаечными ключами и можем возиться... - Шпунтик со вздохом отвернулся от дисплея. - Ты прав. Но Незнайка парень везучий, может и выкарабкается. Лунные поселения найдёт... - Т-с-с! - прошипел Шпунтик. - Да шучу я, шучу, - устало сказал Винтик. – Как он выкарабкается? Шпунтик кивнул: - И то верно. Дурачок наш до сих пор считает, что девочки от мальчиков юбкой отличаются. Представляешь – считает, что я мальчик, раз в комбинезоне хожу… Что он там найдёт-то, на Луне? Луноход? Флажок звёздно-полосатый? Винтик заржал, с нежностью глядя на подругу. И решительно закрыл программу полёта.
3. Доктор Пилюлькин
С этими идиотами - сам на транквилизаторы подсядешь. Освоение космоса – дело нужное, но что у нас на Земле дел мало? Планета, считай, совершенно не освоена. А как её освоишь, если каждая травинка стала с тебя ростом? Наш народец, с его средним ай-кью семьдесят пять-восемьдесят, в массе своей считает, что мы – маленький народец. Коротышки. Ну, всё-таки книжки с картинками они проглядывают, понимают, что не должен быть огурец в человеческий рост размером. Вот и придумали себе успокоительную версию – “мы маленькие”. С нас и спроса, типа, никакого нет. На самом деле, конечно, после биовойны в рост пошли именно растения и насекомые. Млекопитающих мутация не затронула. Так что это не мы маленькие, а трава уродилась. Но тут, похоже, сложные механизмы психической защиты работают. Коллективное прятанье в детство голожопое. Не все, конечно, интеллектом близки к Незнайке или Пончику, но и мы эту версию молчаливо поддерживаем. Так спокойнее жить. Знайка наш, конечно, тоже не гений интеллекта, но и в прежнем мире считался бы хорошим учёным. Вот ведь, прибор невесомости собрал! Удивительно, конечно – камешек и магнит, но ведь работает эта хрень, создаёт невесомость, сам свидетель! При этом Знайка трус ещё тот, как он в космос-то летал? Когда у нас крушение воздушного шара было – первый за борт с парашютом сиганул. Командир называется! А тут вдруг расхрабрился, давай ракету строить… Понятно, что ему из Солнечного города указания дали – генератор невесомости всем хочется первыми заполучить, надо за лунными камнями лететь. Но на полном серьёзе всем нашим кибуцем отправиться на Луну? Я вначале решил притвориться больным. Но я ведь единственный в городе врач, если заболею – могут и полёт отложить. А если даже и останусь? А все улетят – и разобьются? Как жить дальше? Ну не верю я в Знайкин гений и командирские способности! Убьются, как пить дать – убьются! Может выступить против этой авантюры? Тут, если честно, пришлось хорошенько задуматься. С одной стороны – клятва Гиппократа, то да сё... да и самому жить охота. С другой – идти на конфликт со Знайкой неохота, у него все завязки в Солнечном городе, народец наш ему верит. Но стоит ли нам всерьёз на Луну отправляться? Слухи-то ходят разные… Я два дня ходил сам не свой. Таблетки пил. А потом решил посоветоваться со Стекляшкиным. С одной стороны – тот давно уже в маразме старческом. Ходит в колпаке со звёздами, будто Мерлин или Гэндальф какой. Бормочет что-то. Ползает по руинкам, всякий хлам к себе тащит. От постоянного облучения стал импотентом, волосы клоками лезут. С другой стороны – некогда Стекляшкин был умнейшим человеком. Настоящим учёным, не то что Знайка. Пришёл я к Стекляшкину, спирта медицинского притащил – старика наша огуречная настойка не берёт, а вот от спирта он косеет – и, странное дело, будто память к нему возвращается. Рассказал ему о своих подозрениях. И что Знайка командир никакой, и про то, что нужен ли нам на самом деле этот лунный проект… Стекляшкин выслушал меня внимательно. От спирта не отказался, на закуску достал банку старой тушёнки. Я такое жрать боюсь, за пару столетий любая консерва протухнет, но Стекляшкин сказал, что её радиацией простерилизовало. В общем – выпили, закусили. Обсудили. И Стекляшкин мне и говорит: - Ты, Пилюлькин, в медицине вроде как понимаешь, а в физике – полный профан. Полагаешь, Знайка случайно собрал из лунного камня и магнита антигравитатор? - Ну да. - Откуда он камень взял, если он и на Луне-то не был. - Не был? – поразился я. Стекляшкин кивнул на свой телескоп. - Я весь полёт отслеживал. Они вокруг Луны покружили и вернулись. Так что не бойся – это не Знайкина авантюра. Это о-го-го какие серьёзные люди полёт готовят! Знайка – так… для прикрытия. Чтобы если что – все шишки на него валились. Мол мы ни при чём, мы договор о разграничении соблюдаем… В общем – не то, чтобы успокоил меня Стекляшкин, отчасти даже больше напугал. В Солнечном городе авантюру замыслили, а нас втёмную разыгрывают. Но стало понятно, что против Знайки переть бесполезно. Вмиг приедут из Солнечного города Свистулькины и Кандалькины, увезут на воспитательные процедуры. Так что я пузырёк в карман припрятал и стал ждать старта. Накануне выпью йода и слягу с температурой. Хорошо, что я к Стекляшкину пришёл, умный он.
4. Астроном Стекляшкин
Когда я дверь за Пилюлькиным запер – у меня руки тряслись. Отчасти от спирта, который этот алкоголик опять приволок, отчасти от нервов. Человеколюбец выискался! Как старые лекарства на коротышках проверять – так ему этика не жмёт. А как экспедицию на Луну отправить – так сразу занервничал. Базис подвёл. И людей ему жалко, и лететь не стоит… Пришлось про Солнечный город и его указания туманно намекать. У нас же как – чуть что, так всё на Солнечный город списывают. На его интриги и хитрые планы. Хотя резон в моих словах, конечно, имелся. Знайка и в самом деле на Луне не был. Это я не в телескоп увидел, конечно, маловат он для такого. Это из всей конструкции ракеты следовало. А уж когда Знайка начал у меня выяснять, нет ли в коллекции лунного камня… тут всё стало ясно. Лунного камня у меня не было. Откуда ему взяться? То, что американцы когда-то привезли, за прошедшие века затерялось. А вот экспериментальный антигравитатор, что я в руинах Массачусетского университета когда-то откопал (эх, было время, был я молод) имелся. Малюсенькое устройство, хоть и прототип… последний, что на Земле остался. Взял я эту коробочку, приделал к нему геркон в качестве выключателя, конструкцию поместил в шпионский камень из московского музея разведки. Снова собрал, эпоксидкой залил. Знайка ночью залез ко мне, полчаса шарашился, разбил старинный стакан, разлил бутылку ацетона, потом всё-таки нашёл лежащий на видном месте “лунный камень”, обрадовался, заменил куском кирпича и ушёл. Принялся на лекциях демонстрировать. Ну а через некоторое время и я к Знайке наведался. Положил рядом с “лунным камнем” магнит и смылся, болтаясь в воздухе и перебирая руками по шпагату, привязанному к двери моего дома. В общем – начался переполох, невесомость, через какое-то время Знайка догадался, что это магнит активирует устройство… И начал готовить лунную ракету. Всё как я и планировал. Так что скоро мы отправимся на Луну. На самом деле. И там я достану из контейнера ещё одно устройство, найденное в руинах Стэнфорда. Посмотрю последний раз на голубой шар Земли в небе. И активирую бомбу судного дня. Как-нибудь проживёт Земля с кольцом вместо непомерных размеров спутника… Огляделся я в своей комнате – какой же всё-таки срач. Даже неудобно. Историю буду вершить, а живу на свалке, можно сказать. Надо будет позвать какую-нибудь малышку, пусть приберётся.
5. Обыватель Пончик
На Луну меня решили не брать. Мол, невесомость не переношу, таких не берут в космонавты. И вообще – толстый слишком, жратвы на меня не напасёшься… Придурки. - Чего я не видал на вашей Луне! – гордо ответил я и пошёл есть кексики. И ведь не соврал. Ну чего я там не видал? Остатки куполов на поверхности? Подлунные города? Крошечные фрукты-овощи? На Земле я первое время ощущал себя не в своей тарелке. Сила тяжести чудовищная! Хоть и провёл всю юность в тренировках, всё равно тяжко. Спортом не займёшься. С горя начал жрать, еда тут вкусная, никакой гидропоники, да ещё и соль в ходу! Располнел я, стало ещё тяжелее. Тяжела судьба спящего агента. А прототип антигравитатора я найти так и не смог. Видимо, коротышки раньше его обнаружили. С другой стороны, вторжения на Луну никто не готовил, я как-то и расслабился. Расплылся. Форму потерял совсем. И тут Знайка изобретает антигравитатор! Или это он нашёл прототип? Не знаю… И готовит полёт на Луну. Вроде как с научными целями, но кто его знает… Я специально всё подстроил так, чтобы меня не взяли в команду. Команда она большая, а мне проблемы не нужны. Решил накануне старта угнать ракету и доложить Спрутсу о выполнении задания. Мол, всё в порядке, вторжения не будет, угрозу я ликвидировал. И бомбить Землю не придётся. Нравится мне Земля, обидно, что после прошлой войны наши предки на Луну удрали. Радиации испугались. А тут всё так затейливо стало! Растения выросли! Насекомые укрупнились! У людей продолжительность жизни увеличилась! Им по сто лет, а все ходят с детскими лицами, в шортах и с бантиками. Цивилизацию какую-то инфантильную выстроили. Не то коммунизм, не то первобытный строй. Сумасшествие! Мне ещё для этого приходилось всё время жрать, чтобы морщины не появлялись. В общем, я уже намылился лететь на Луну, как пришёл ко мне Незнайка. Славный парень, хоть и дурак редкостный. Давай, говорит, в ракете спрячемся и со всеми вместе улетим. Я, конечно, согласился. Только дожидаться всей команды в мои планы не входило. Ночью я запустил стартовую программу и мы улетели вдвоём. Правда до конца я так и не решил, что делать буду. То ли с отчётом к Спрутсу. То ли просто своей жизнью зажить. Введу употребление соли в обиход, разбогатею… Если что – начну торговать семенами земных мутировавших растений… В любом случае не пропаду. Хорошо на Земле, но с моим весом и возрастом – пора уже на родину, на Луну. Низкое притяжение, особняк с белыми колоннами, молоденькие актриски вокруг шебуршатся… А Незнайку возьму к себе на службу. Он животных любит, будет мне собачек выгуливать. Человек никогда не бывает слишком старым для того, чтобы научиться какой-нибудь новой глупости.
Настоящий дурак должен внушать всем симпатию. Во-первых, рядом с ним каждый себя умным чувствует. Во-вторых, дурак услужлив. В-третьих, дурак не конкурент и ни на что не претендует. Таким я и был. В Цветочный город меня направили приглядывать за астрономом Стекляшкиным. Вообще-то профессор Глазман не был астрономом, он был физиком, а во время войны претерпел столь странную мутацию, что законсервировался и совсем не старел. Было такое подозрение, что старина Стекляшкин-Глазман спёр после войны несколько уникальных приборов, в том числе бомбу судного дня. А учитывая, что лунных поселенцев он люто ненавидел, то начальство справедливо боялось, не взорвёт ли старикан Луну. Если доберётся до неё, конечно. Поселенцы-то ладно, но как без Луны жить? Приливы-отливы, биоритмы… Вот я и приглядывал за профессором. Дурью маялся, на всех потихоньку докладные в Солнечный город писал. Один раз даже пришлось самому туда поехать, вместе с агентом Пёстреньким, когда я у другого психанутого типа ещё один довоенный артефакт выманил. Материализатор желаний, удивительная вещь! Отвёз я его, сдал в спецхран, жаль, батарея разрядилась и накрылся прибор. И как можно было при таких технологиях довести дело до войны? Не представляю… Честно говоря, я уже в отставку хотел подать. Надоело дураком притворяться. Но тут всё как завертелось! Знайка, гадёныш мелкий, решил меня вместо лабораторной крысы использовать! Винтик со Шпунтихой своей мной пожертвовали. Пилюлькин, пьяница фигов, что-то заподозрил, но побоялся вякнуть. Стекляшкин и впрямь бомбу на Луну пытался протащить. А Пончик! Вот это вообще был номер! Только когда он меня в спину пнул и я начал падать в подземное поселение – только тогда я и понял, что Пончик-то наш казачок засланный, селенитский агент! Падаю я, сработает ли идиотский капюшонный нано-парашют – не знаю. В голове только одно крутится – лицо Кнопочки. Эх, одна ты со мной была добра по-настоящему. А я ведь даже в любви тебе не признался. Делал вид, что никакого секса мне не хочется… Ах, Кнопочка, глупая ты моя малышка…
В общем – аховая была ситуация. С Землей связи нет. Чего Пончик хочет – не понять. Чего Стекляшкин сотворит – тоже… Но я выкрутился. Как именно – в упрощённом виде в книжке написано. Все читали, наверное. В итоге даже с селенитами мы отношения нормализовали. Пончика, гадёныша, я не выдал. Всё-таки коллега. Агент. Посмотрел только укоризненно, а тот руками развёл… Одно я не пойму. Почему же так получилось, что Стекляшкин всё-таки Луну не взорвал?
7. Кнопочка, просто Кнопочка.
Все коротышки дураки. Незнайка, впрочем, поумнее других. Он под дурака так хорошо косил, что его даже Синеглазка и Медуница не раскусили. Только я поняла, что он агент спецслужбы Солнечного города. Но всё равно, коротышки – дураки. А вот малышки – умные. Неужели коротышки думали, что после устроенной ими войны, экологической катастрофы, после того, как часть населения на Луну мигрировала, а тараканы стали размером с пуделя – мы, женщины, им позволим дальше глупости творить? Нам, кстати, мутационный взрыв очень понравился. Мы же теперь вечно юные! Представляете? Конечно, сиськи теперь только к двумстам годам вырастают, ну и что? Зато никаких подтяжек, уколов ботокса, пластической хирургии. Никакой чудовищно дорогой косметики. Всю ночь пьёшь с подругами шампанское, утром снова свежа и хороша. И так – почти вечность! Главное, чтобы мужчины не поняли, кто теперь миром правит. Пусть играют со своей техникой, пусть изобретают. Пусть считают, что правят миром. Всё равно у каждого мужика, который нынче себя называет коротышкой, хоть он и двух метров ростом, есть жена. И уж эта жена направит его энергию в нужное русло. Пусть новые ткани создают, дизайном туфлей занимаются. Пусть даже играют в войнушку и шпионов. Главное, чтобы понарошку. Мы, малышки из Зелёного города, вовремя их остановим. Вот как я остановила безумного учёного Стекляшкина. Думаю, он очень удивился, когда его бомба на Луне не сработала, а развалилась на части. А вот не надо звать женщину прибраться в своей конуре, если ты безумный профессор и держишь в шкафу бомбу судного дня. Не надо этого наивного гендерного шовинизма. Особенно если малышку зовут Кнопочка. Её так вовсе не из-за носика пуговкой зовут, а за докторскую степень по физике и умение обращаться с техникой.
via Человек никогда не бывает слишком старым для того, чтобы научиться какой-нибудь новой глупости.
Маленький мальчик по имени Павлик жил в небольшой деревне. Он был настолько тупым, что никому не нравился. Особенно учительнице, которая всегда кричала на него: " Ты сводишь меня с ума, Павлик!" Однажды мать Паши пришла в школу, чтобы проверить, как у него дела. Учительница честно сказала матери, что её сын - это просто катастрофа, получает очень плохие оценки, и она ещё не видела такого тупого ребёнка за всю преподавательскую карьеру. Мать была в шоке, она забрала сына из школы, и они переехали в другую деревню.Двадцать лет спустя у учительницы диагностировали серьёзное заболевание. Ей посоветовали операцию, которую во всей округе может сделать лишь один хирург. Проанализировав ситуацию и понимая, что у неё нет другого выхода, учительница согласилась на операцию, которая прошла успешно. Когда она открыла глаза после операции, то увидела симпатичного врача, который улыбался , глядя на неё. Она хотела поблагодарить его, но не могла говорить. Её лицо начало синеть, учительница подняла руку, пытаясь ему что-то сказать, но умерла, так и не произнеся ни слова. Врач был в шоке. Когда он повернулся, то увидел Пашу, работавшего уборщиком в этой больнице, который отключил кислородный аппарат, чтобы подключить свой пылесос. А вы серьёзно подумали, что Паша стал хирургом? Человек никогда не бывает слишком старым для того, чтобы научиться какой-нибудь новой глупости.
Вор ворвался ночью в дом. Он включил фонарик и начал искать ценные вещи. Тут из темноты раздается голос: — Иисус знает, что ты здесь. У грабителя чуть сердце не выпрыгнуло! Он выключил фонарик и замер. Тишина. Он подождал несколько минут, а потом покачал головой и продолжил поиски. Через время он слышит тот же голос: — Иисус смотрит на тебя. Он в ужасе начал быстро осматривать комнату, и, наконец, луч фонарика остановился на попугае, клетка которого стояла в углу. — Ты что-то сказал? – прошипел вор попугаю. — Да, — ответил попугай. – Я просто пытаюсь предупредить тебя, что он за тобой наблюдает. Вор расслабился. — Предупредить меня? Да кто ты такой? — Моисей, — ответила птица. — Моисей?! – засмеялся взломщик. – Да кто назовет попугая Моисеем? — Те, кто назвали ротвейлера Иисусом. Человек никогда не бывает слишком старым для того, чтобы научиться какой-нибудь новой глупости.
Собака Егор живет в коридоре. Никакого лакейства. Просто из коридора видно кухню. Кухня для Егора место сакральное. Потому что как всякая собака, родившаяся и пожившая на улице, Егор вожделеет еду. И жаден к ней безмерно. Метет все подряд. Когда был щенком, его какашки можно было запросто выдать за произведение провинциального авангардиста. Не многие творцы могли так талантливо сочетать нитки, носки, пуговицы, стикеры, монеты, пластмассу, клеенку, обои, побелку.Но с возрастом, слава догу, Егор сконцентрировался на еде. Из коридора же видно кухню, где эта еда возникает. То есть Егор всегда на чеку. Сердцем он на кухне, а свои толстым телом – в коридоре. Толстым и вонючим телом.
Да, Егор контросвежитель воздуха. Ему нечего делать в комнате. Тем более, что комната у нас одна. И в ней живу я. А собака, проведшая неделю на диване, превращает диван в одну большую собаку. Но это только между нами. Да, я порой называю Егора портянкой. Но как бы в шутку. Хотя на самом деле нет.Всякая собака – это ритуал. Не зря к пенсионному удостоверению зачастую прилагается щенок. Чтобы вновь устаканить разболтавшуюся жизнь. Помимо выгула, у нас с Егором несколько ритуалов. Егор просит еду, когда я ем. Я не даю. Егор жует тапок, когда он не на мне – все тапки в доме давно стали резиновыми. Когда мы возвращаемся с прогулки, Егор дважды оббегает меня у двери подъезда, опутывая ноги поводком. Стреноживает. Пухлый охотник.А еще Егор меня встречает. Не важно, с улицы я возвращаюсь или из комнаты. Иногда даже из ванной встречает. При виде возвращающегося меня Егор тут же начинает визжать. Это можно перевести как - Я ждал. Ждал-ждал. Ждал-ждал-ждал. Ждаааал.После чего… Нет, не прыгает. Хотя ему кажется, что прыгает, это да. Но в его толстом случае прыжок был бы нарушением законов физики. Правильно будет сказать, что собака Егор становится на задние лапы, а затем падает.
Когда я говорю, что собака Егор – это поросенок в теле мопса, это не значит, что Егор - мопс. Просто мопс – это максимально близкое определение. Большая медведица тоже не медведица. Но медведица. А морская свинка так и вовсе и не свинка, и не морская. Вот и Егор не мопс, но мопс.
- Бернский зенненхунд, - отшиваю я особо любопытных. Потому что это звучит. В общем, если Егор и может сбить кого-то с ног своим «прыжком», то максимум гуся. Запеченного духовке.Дальше будет страшно. Поэтому уберите от экранов самых впечатлительных членов семьи. Вне зависимости от пола. Выхожу я как-то утром из комнаты в коридор, в котором живет Егор. Егор готовился к встрече. И почти встал на задние лапы. Радостный. Вот только вместо правого глаза у Егора какое-то кровавое месиво. Я весь сначала остыл. Потом пропотел. Потом закрыл дверь. Мысленно выкурил сигарету. В две затяжки. Снова открыл дверь – виляет хвостом, радостный, а вместо правого глаза…- Предупредите водителя, что я с собакой. В сумке.
Это обязательная фраза, если вызываешь такси в ветеринарку. Ибо лояльных к собакам пограничников и людей, отмотавших десяточку, а потому даже в шпице видящих лагерную овчарку, среди таксистов 50 на 50. И неизвестно, кого именно пришлет тебе в этот раз судьба-диспетчер.
Бережно запихиваю Егора в большой клетчатый баул, купленный специально для таких целей. Пока едем в такси, на Егора стараюсь не смотреть. Егор старается смотреть в окно. - О, Егорку привезли. Ветеринар Аркадий помнит нас еще с той первой недели, когда я возил Егора на капельницы из Егермейстера. Да и после этого мы были частыми гостями. Пожилой, низенький, усатый, в стоптанных туфлях и практически полностью лысый. Будто за каждую спасенную собаку расплачивался шевелюрой. Ветеринар Аркадий похож на человека, который легко решает чужие проблемы, а вот со своими справляется не очень.В клинике его можно застать даже среди ночи. Аркадия мне посоветовал сосед, чью собаку – немецкого поинтера Беню, ветеринар буквально вытащил с того света после отравления изониазидом. Видимо расплатившись за это целым клоком волос. - Твою мать, - говорит ветеринар Аркадий, когда я достаю Егора из сумки. - Вуф-фуф, - говорит Егор. - Хрен его знает, что это, - говорю я. На то чтобы поставить Егору диагноз у ветеринара уходит двадцать секунд. На верхней челюсти, между щекой и десной, обнаруживается глубоко засевший обломок зубочистки. Аркадий аккуратно вытягивает его щипцами, после чего заправляет подвыпавший глаз на место. Вторая часть зубочистки видимо станет элементом инсталляции, которую Егор презентует на вечерней прогулке.- Видеть будет. Ничего не задето. Но вы все-равно пару дней промывайте… - А может лучше повязку? Черную, - спрашиваю, рассчитываясь. - Может. Но лучше намордник. Чтоб лишний раз не ковырялся в зубах. Обратно в такси ехать повеселее. Отлегло. У нас на двоих снова 4 глаза. Правда, Егор, похоже, вообще не впечатлен своей эпизодической ролью пирата. Вождь толстокожих.- Ану, посмотри на меня, - в сумку говорю. - Ты че, я за дорогой слежу, - таксист мне. - Жрешь всякое гавно, а потом катайся с тобой. - Да нормальная шаурма… Слышь, я тебя сейчас высажу. - Да я не вам. Я собаке. Его Егор зовут. - Вуф-фуф.
